The Foundation Collection. Глава 5. Френк Маклинток

Я вырос в Горбалс, на улице Сэндифоулдс. Мы жили в многоквартирном доме, как и любая другая семья из рабочего класса в Глазго, занимая несколько комнат и деля туалет, располагавшийся снаружи, с двумя другими семьями. Я играл в футбол весь день напролёт, на улице, даже когда становилось темно, и зажигались газовые фонари. Мы играли между двумя тротуарами позади домов, и когда мама звала меня сказать, что мой обед готов, я говорил ей, что не могу уйти, тогда ей приходилось выносить обед, обернутый в бумагу. Мы настолько любили играть, что не хотели останавливаться никогда; и я могу вспомнить, что играл лет с пяти или шести. Там были десятки играющих: старшие, младшие, все вместе.

То же самое было и в школе. Мы выходили на игровую площадку, где было человек 300 детей, и пытались организовать игру посреди всего этого. Я был капитаном школьной команды, и учитель доверял мне мяч, чтобы ухаживать за ним: большая старая кожаная штуковина, покрытая жиром для смазывания кожи. Как только я получил его на руки после школы, мы сразу же оказались далеко за углом, на стройплощадке, где было поле из золы и пара торцевых стен в качестве ворот. На всё про всё у нас было всего полчаса, потому что я должен был вернуться домой до прихода родителей с работы, но мяч был избит к тому времени, и на следующий день в школе учитель спрашивал меня, что с ним случилось!

Мы все начинали играть теннисными мячами и, оглядываясь назад, могу сказать, что это было полезно для развития техники. Я помню, как пинал один такой мяч в стену: контролировал его, пинал под углом и потом ловил с другой стороны "пас" от стены. Это вещь, которую мы привыкли делать, направлять теннисный мяч в стену и не позволять ему упасть. Ребята были в состоянии проделывать это сотни раз. Позже появился другой вид мячей, немного больше - примерно 6 дюймов [15 см] в диаметре - и более упругий. Мы думали, что они были фантастические. Иногда один из нас получал настоящий кожаный мяч на Рождество или День Рождения, и на некоторое время он становился самым известным парнем в улице; но такие мячи быстро рвались после игр на золе, камнях и асфальте.

Лет с 12 помимо игры за школьную команду, я начал играть за Boys Guild. Это был католический эквивалент Boys Brigade, церковной команды. Среди нас было, пожалуй, 50 на 50 католиков и протестантов. У них была Бригада, а у нас Гильдия. Я ходил в Паркхед: мы перелезали через турникеты, смотрели игры и затем брали автографы у игроков.

Хоть Рейнджерс и Селтик имели большие проблемы, выпады в адрес друг друга, я не могу припомнить чего-нибудь подобного между нами, мальчишками. Всё это не имело значения для нас, играющих вместе на улице. Разница была лишь в том, в какую церковь ты ходишь и за какую мальчиковую команду играешь. Единственной вещью, которая занимала ум каждого парня в Шотландии, был футбол.

Я играл за шотландских Schoolboys и, я думаю, оглядываясь назад, что шотландские ребята были более техничные, а английские всегда были больше нас. Шотландия была как Испания: множество умных маленьких игроков. Посмотрите на пожилых людей сейчас. Они крошечные, небольшие люди, и в Глазго было ровно то же самое. Я всего 5 футов 10 дюймов [178 см], но люди в Глазго всегда звали меня "Большой Френк"!

Мама и папа оба были ниже 5 футов [152 см], и кличка прилипла ко мне, при том, что шотландские дети сейчас выше и среди них много тех, кто ростом в 6 футов [183 см] и выше. Сейчас я чувствую себя карликом дома, но я до сих пор "Большой Френк".

Отец всегда говорил, что он был хорошим игроком. Он говорил, что был потрясающим вингером, хоть он и не мог навесить мяч; я никогда не мог это наработать! Но он был очень атлетичным, очень сильным и мускулистым. Мои родители просто позволили мне пойти по тому же пути. К моменту, когда мне исполнилось 16 и я играл в полупрофессионалах, отец, должно быть, видел 2 или 3 моих матча. Это было нормальным явлением для нас в Глазго. Сейчас я повсюду беру с собой внуков, но тогда, 50 лет назад, люди усердно трудились и ходили в паб с друзьями: они оставляли футбол нам, детям. Маме приходилось использовать жесткую щётку и Dettol [моющее дезинфицирующее средство], чтобы отмыть ссадины на наших коленях, которые мы получали, делая подкаты на золе.

Чтобы объяснить, что значил футбол для меня, для подростка из Глазго: в 15 лет, в 1954 году я закончил школу. Это означало, что я должен покинуть школьную футбольную команду. А также и Boys Guild, за которых я играл по выходным. Я был в полном смятении: что мне делать? Я не мог себе представить жизнь без игры. Выходные без матчей были для меня катастрофой. Поэтому я пошёл в местный полупрофессиональный клуб, Shawfield Juniors и просил позволить мне тренироваться с ними. В то время я был 5 футов 2 дюйма [157 см], 15-летний, даже ещё не начал бриться! Они сказали мне, что я слишком молод. Но я пришёл через неделю и попросился снова. И на следующей неделе. После 10 таких недель они сдались и позволили мне тренироваться с командой. Это был старт моей профессиональной карьеры.